Фейгин: «Лукашенко понимает: им пожертвовать легко, съедят и не оставят огрызка»

— Думаю, Путин был убежден, что Трамп воздержится от вовлечения непосредственно в войну, — отметил Марк Фейгин на Обычном утре. — В том, что он будет помогать Израилю, и тот доведет дело, сомнений у Путина не было.

Но то, что Трамп все-таки решится сбрасывать тринадцатитонные бомбы на Фордо, могло вызвать некоторые внутренние колебания, потому что вроде как Трамп себя нетипично повел.

То есть он такой миротворец, все пытается решить договоренностями, сделками, деньгами. Думаю, они глубоко убеждены, что с Трампом можно по деньгам, по интересам договориться.

А здесь такой нетипичный жест: раз — и бомбанул, и вышел за рамки ожидаемого от него поведения. И это могло сильно насторожить Путина.

А Лукашенко — тут вообще как в анекдоте, я люблю говорить: «На себе не показывают». Он все будет на себя примерять. Путин тоже, но в меньшей степени.

А Лукашенко отдает себе отчет в своем микроскопическом масштабе, даже в людоедском, даже в масштабе диктатуры. Он понимает: им пожертвовать легко, съедят и не оставят огрызка.

И с этой точки зрения для него, конечно, любое падение любого диктатора, а он со многими общался лично, это всегда некая отсылка к его собственной судьбе, к такому фатальному исходу любой диктатуры.

Причем даже не только на себе, он может ощущать конечность своей власти через детей, через внуков, думая, а что с ними будет. Я не считаю, что он, например, к Коленьке не питает отеческих чувств, он не холоден в этом смысле, а как раз эмоционален.

Путин гораздо холоднее, а Лукашенко, безусловно, за судьбу сыновей беспокоится. И с этой точки зрения он испытывает гораздо больше тягостных эмоций, которые могут побуждать его к попыткам заискивать перед Трампом, а не игнорировать его.

Потому что получается, что Трамп не так уж прогнозируем, что в принципе либо окружение, либо он сам вообще-то могут и нажать на кнопку. И если Путин еще где-то спрячется, то Лукашенко прятаться особенно негде.

А это воспринимается как угроза. И эту угрозу они преодолевают путем пытаться договориться, а не путем воевать, что важно.

Фейгин также прокомментировал отношения между двумя диктаторами с учетом последних событий.

— Сам по себе Лукашенко Путину не нравится. Так было изначально. Но надо отдать должное Путину — он ради дела готов, сжав зубы, в десны дуться, что называется.

И в этом плане, он, несмотря даже на нервозность по поводу Лукашенко, все равно понимает, что деваться тому некуда.

Случись что — и Лукашенко понимает, и Путин — он будет быстро устранен, его можно будет списать гораздо быстрее, чем какого-то Алиева или даже Пашиняна, по поводу которого там уже планы строятся об отстранении от власти.

С Лукашенко еще проще. При внешне кажущемся вроде бы другом масштабе, все-таки в нынешнем виде Беларусь — оккупированная страна. Безусловно, это абсолютный инфильтрат аппарата Лукашенко. То есть случись что — они с ним вопрос решат.

Поэтому у Путина есть недовольство Лукашенко как таковым. Вся эта его суета, все попытки оставить наследника, вся эта риторика и лексика, которую он употребляет, пытаясь продемонстрировать свою самостоятельность.

Он же таким не является, хоть постоянно и заявляет, что «я тут, я там, тут поговорил с Пригожиным, тут порешал, я вообще тут на ядерную кнопку могу нажать».

Это же все неправда, ничего он нажать не может, ни с кем он ничего не решает. Но такое поведение, безусловно, вызывает нескрываемое раздражение Путина даже в безобидных вопросах, потому что первенство рядом с Путиным невозможно.

Он должен солировать. А Лукашенко то и дело, если вы заметили, пытается как-то изображать равенство, изображать сопоставимость. И это точно не нравится Путину, — полагает Фейгин.