История царя, который в погоне за величием погубил свое царство

Когда Агесилай стал царем Спарты, Спарта, как принято говорить, находилась на вершине могущества. Вот буквально только что спартанцы выиграли войну против Афин и не было в целой Греции ни одного города, который бы рискнул им возразить.

Ну и сам Агесилай был воплощением древних спартанских добродетелей и образцом традиционных спартанских ценностей. Став царем, даже старые двери в своем доме не поменял, такой он был скромный человек.

И что удобно: добродетели эти были такими древними, что мало кто их помнил во всех мелких деталях. Поэтому полезные для царского величия ценности можно было воплощать, а про бесполезные лишний раз не вспоминать.

Вот когда один спартанский генерал обманом захватил союзный город Фивы и посадил там править двух тиранов это было, конечно, нечестно. А честность всегда была важной спартанской добродетелью. Поэтому многие в Спарте посчитали этот поступок недопустимым, потребовали отдать генерала под суд и вернуть все, как было раньше.

Но царь Агесилай не позволил. «Допустимо все, что полезно Спарте», — сказал он, и на этом споры про добродетели закончились. Потом другой генерал попытался провернуть такой же трюк с Афинами, но у него не получилось. Что не помешало царю Агесилаю одобрить и этот поступок.

Ну и что ты думаешь? Спустя четыре года фиванцы свергли своих тиранов и прогнали спартанский гарнизон. Конечно, Агесилай не мог стерпеть такого неконституционного захвата власти и ущерба спартанскому величию. Поэтому Спарта начала войну против Фив ради, естественно, исключительно восстановления законного правительства.

Но оказалось, что Фивы не одиноки. К Фивам присоединились Афины и многие другие греческие города. Ну, потому что царь Агесилай ни с какими греческими городами не церемонился и многих уже успел обидеть. И когда началась большая война, оказалось, что остальные греки умеют воевать не хуже спартанцев.

И при этом остальные греки вообще и фиванцы в частности много раз предлагали царю Агесилаю мир. Но царь Агесилай слишком презирал этих жалких людишек, чтобы на этот мир согласиться. Однажды, когда к нему прибыло фиванское посольство, чтобы договориться о перемирии, царь сделал вид, что не видит и не слышит послов. Послы удалились, а сразу после них прибыл гонец с известием о том, что отряд из 600 спартанцев был поголовно истреблен союзниками.

Так что война, которую Агесилай начал, чтобы подчинить всю Грецию, постепенно переместилась сначала на полуостров Пелопоннес, а потом и к самой Спарте. Тут положено сказать «к стенам Спарты», но не получается. Стен у Спарты не было. До царя Агесилая враги никогда не приближались к городу, поэтому спартанцы считали, что стены им не нужны.

Ну и не удивительно, что спартанцы были слегка шокированы. И вот оказалось, что традиционные спартанские добродетели уже не такие добродетельные, как раньше.

За время осады в городе было раскрыто два заговора, участники которых хотели сдать Спарту врагу. Перебежчиков было так много, что Агесилай приказал по утрам прятать оружие сбежавших, чтобы не шокировать их количеством тех, кто еще остался.

Так что в конце концов, несмотря на протесты Агесилая, Спарта согласилась на мир. От прежнего спартанского величия осталась одна только область Лакония. Царь Агесилай отправился с неотложной миссией в Египет.